«На побережье Коста-Брава я видела все!» - гордо сказала мне одна заядлая путешественница. «А в Жероне ты была?» - спросила я. Жерона - Крит и Афины

Хемингуэй впервые приехал в Памплону в 1923 году молодым корреспондентом газеты "Торонто стар", и затем приезжал еще восемь раз.

Сначала почти каждый год – в 1924, 1925, 1926, 1927, 1929 и 1931, потом, после большого перерыва, – в 1953, и в последний раз, уже Нобелевским лауреатом, в 1959-м.

Приезжал всегда в одно и то же время - на фиесту, праздник Сан-Фермин, когда больше недели, с полудня 6-го до полночи 14 июля, длится круглосуточное гулянье.

Хемингуэй стал для папмлонцев кем-то вроде почетного земляка, испанцы признали в этом американце настоящего "афисионадо" - так называют здесь тех, кто страстно одержим корридой.

Хемингуэй знал все об обычаях фиесты и тонкостях корриды, он посетил более полутора тысяч боев, дружил со знаменитыми матадорами и даже лично перевязывал их раны.

Почему фиеста так заворожила писателя, сделала его "афисионадо"? На этот вопрос он ответил в романе "Опасное лето": "Бой быков – единственный вид искусства, в котором художник рискует жизнью".

И еще: "Жизнь, кажется, пресной без боя быков". Смертельно опасный, честный поединок между двумя живыми существами, человеком и быком, – насколько это в духе Хемингуэя!

В 1925 году, в свой третий приезд в Памплону, Хемингуэй привез на фиесту жену Хедли и друзей, которые отчасти стали прототипами персонажей романа "Фиеста" ("И восходит солнце"). Фотография 1925 года, на которой вся компания американцев запечатлена в кафе, кажется иллюстрацией к роману. Хемингуэй начал писать "Фиесту", свой первый роман, сразу после этой поездки, в день рождения, 21 июля.

Принято считать, что это роман о "потерянном поколении", о тех, кого опустошила Первая мировая война.

Однако сам автор считал "Фиесту" романом не о "потерянном поколении", а о том, что "земля пребывает вовеки" (Экклезиаст), то есть не о безвременье, а о вечности. Компания почти всегда нетрезвых американцев, влюбленных, каждый на свой лад, в раскованную, взбалмошную и неотразимую аристократку Брет Эшли, приезжает в Памплону на фиесту.

Мы видим праздник глазами главного героя романа – Джейка Барнса и, конечно же, это взгляд самого автора. Хемингуэй описывает происходящее так подробно, с такой любовью и знанием дела, что невольно закрадывается мысль – а не предлог ли вся эта история о путешествующих американцах для того, чтобы неспешно и всласть поговорить с читателем о фиесте, о корриде, о безумной, гуляющей, ликующей Памплоне?

“Фиеста началась по-настоящему. Она продолжалась день и ночь в течение семи суток.

Пляска продолжалась, пьянство продолжалось, шум не прекращался.

Все, что случилось, могло случиться только во время фиесты. Под конец все стало нереальным, и казалось, что ничто не может иметь последствий. Казалось неуместным думать о последствиях во время фиесты.

Все время, даже когда кругом не шумели, было такое чувство, что нужно кричать во весь голос, если хочешь, чтобы тебя услышали.

И такое же чувство было при каждом поступке. Шла фиеста, и она продолжалась семь дней”.

Роман принес славу и автору, и городу: об американском писателе Эрнесте Хемингуэе и о празднике Сан-Фермин, который был в "дохемингуэевскую эпоху" событием местного значения, узнал весь мир.

Европейцы и американцы, читая "Фиесту", проникались восторгом и страстью автора и стремились приехать в Памплону: одни – чтобы увидеть фиесту своими глазами, другие – чтобы участвовать в празднике наравне с испанцами и, рискуя жизнью, мчаться впереди быков.

Эрнест Хемингуэй застрелился через два года после того, как в последний раз посетил Памплону, 2 июля 1961 года. В его столе лежали билеты для поездки в Испанию, но бронь на номер в отеле "Ла перла" он отменил.

Хемингуэя хоронили в Кетчуме, штат Айдахо, 6 июля, как раз в тот день, когда на другом конце земли, в Памплоне, с балкона ратуши была выпущена ракета, возвещающая о начале фиесты. Этот момент описан в романе: "В воскресенье, 6 июля, ровно в полдень, фиеста взорвалась. Иначе это назвать нельзя".

С 11 века через Памплону проходит Путь Святого Иакова, по которому паломники следуют через всю страну к святыням Сантьняго де Кампостелла.

Особые знаки на домах – стилизованная желтая ракушка на синем фоне - помогают паломникам не сбиться с дороги.

Другими знаками – ярко-красными табличками с белой надписью "Encierro" - отмечен путь быков между корралем и ареной.

Еще один маршрут - хемингуэевский - значками на стенах пока не отмечен, но это отнюдь не означает, что жители Памплоны невнимательны к "Папе" (так звали Хемингуэя при жизни, так зовут его в Памплоне и сегодня). Образ Хемингуэя сопровождает нас в городе повсюду.

Здесь иной раз шутят, что Хемингуэй популярнее самого Святого Фермина, покровителя Памплоны и фиесты.

В хемингуэевский маршрут Памплоны можно включить все места, которые упоминаются в "Фиесте".

Это ратуша со свисающими с балкона флагами, где для Джейка оставлены заказанные на корриду билеты; "высокий темный собор" - его силуэт Джейк видит, подъезжая к городу, в него он дважды приходит на мессу; "древние валы и крепостные стены", усеянные людьми, которые высыпали смотреть, как привезут быков.

Теснее всего связана с романом и его автором просторная прямоугольная площадь Пласа дель Кастильо в центре города.

"Шахматные" мраморные полы, благородная медь, тусклая позолота, витиеватые светильники, необъятные зеркала, бар с венскими стульями и мягкими диванчиками в укромных уголках, аркада с темным деревянным потолком, узорные дверные стекла - все это великолепие возвращает нас в те времена, когда здесь бывал Хемингуэй.

Бар, конечно же, называется сегодня "Уголок Хемингуэя", его стены украшают фотографии писателя в разные годы, а сам Хемингуэй стоит, непринужденно опершись на барную стойку, рядом с непочатой бутылкой вина. Бутылка - настоящая, своеобразный памятник писателю - бронзовый.

Кафе "Ирунья" упоминается в "Фиесте" не меньше пятнадцати раз! Джейк и его приятели то и дело назначают в "Ирунье" встречи, разыскивают там друг друга, выясняют отношения, читают газеты, прячась от зноя в тени аркады, по вечерам пьют вино, а по утрам - кофе.

Отсюда Джейк наблюдает за площадью, то пустынной, то захлестнутой стихией фиесты. Гостиница, в которой Хемингуэй поселил Джейка с компанией, находилась на той же площади Кастильо, что и кафе "Ирунья".

Это не существующий ныне отель Хуанито Кинтаны, в котором писатель и сам останавливался шесть раз. (Вел он себя не лучше, чем герои "Фиесты", перевернувшие в кафе столик.

Дебоши Хемингуэя доставляли Кинтане немало беспокойства и вызывали недовольство постояльцев.) Хемингуэй тем не менее приятельствовал с Кинтаной и изобразил его в романе под именем Мантойа: "Мы... выехали на центральную площадь и остановились у подъезда отеля Мантойи".

Однако сам писатель мечтал о пристанище в более дорогом отеле на Пласа дель Кастильо, - "Ла перла". Еще бы! Это был один из немногих отелей в Наварре, где имелись номера с ванной комнатой!

Хемингуэй забронировал в "Ла перле" номер в первый же свой приезд в 1923 году, однако узнав цену, поселился в скромном пансионе "Эслава". Мечта Хемингуэя сбылась через тридцать лет, в 1953 году.

Часть номеров в "Ла перле", в том числе и номер Хемингуэя, выходит окнами на улицу Эстафета – последний перед воротами арены и потому самый горячий участок энсьерро.

Постояльцы этих комнат могут каждое утро фиесты наблюдать с балконов за пробегом быков, как это сделал в романе Джейк Барнс, не успевший с похмелья добраться до арены, где его ждали друзья. (Кстати, жители домов на улице Эстафета "сдают" свои балконы желающим посмотреть на энсьерро.)

На улице Эстафета, которая весь год живет в ожидании праздника Сан-Фермин, господствуют цвета фиесты. Белый - цвет одежды участников энсьерро, красный – цвет шейных платков, которые все носят в эти дни, и цвет крови, которая ежегодно здесь проливается, черный – цвет шкуры боевого быка.

Вывески, указатели, сувениры,– все здесь бело-красно-черное. Этими тремя красками пишет Хемингуэй свою Памплону. Белая пыль дорог, белые лошади пикадоров, красные ворота и ограда арены, белая рубаха, красный плащ-мулета и черные кудри юного матадора Ромеро, черное вечернее платье Брет Эшли, черные грузные быки.

На улице Эстафета мы не расстаемся с Хемингуэем: его лицо смотрит на нас с сувенирных поделок и вывесок. Даже пиццерия - и та называется "Хемингуэй"!

Путь энсьерро заканчивается у красных ворот арены для боя быков – Пласа де Торос, которую Хемингуэй описал в романе и на которой он не раз бывал как зритель. На фотографии 1928 года видно, с каким азартом и серьезностью автор "Фиесты" наблюдает за корридой в Памплоне.

Близ арены, на аллее Пасео де Хемингуэй, стоит памятник писателю. Из гранитного куба вырастают мощные хемингуэевские плечи, которые венчает бронзовая голова.

© 2007-19 Maranat. All rights reserved. Разработка w1d.de Datenschutz |

Контакт | Impressum